Наши публикации

По примеру Сергея Пугачева: в ответе ли Роберт Мусин и бюджет Татарстана за долги ТФБ?

Банкротство банковской империи может породить иски к акционерам с требованием расплатиться из своего кошелька — 49 прецедентов уже есть

На прошлой неделе правительство Татарстана официально стало контролирующим собственником Татфондбанка — ЦБ зарегистрировал допэмиссию акций, в результате которой госдоля выросла до 51%. Таким образом, отзыв лицензии у ТФБ стал бы первым в России прецедентом, когда под нож идет госбанк. Это лишний аргумент в пользу санации, но что будет, если ее все-таки не случится? В вопросе разбирались аналитики и эксперты «БИЗНЕС Online».

А ЧТО, ЕСЛИ ВСЕ-ТАКИ, НЕ ДАЙ БОГ...

25 января Центробанк зарегистрировал итоги размещения допэмиссии акций Татфондбанка общей стоимостью почти 2,4 млрд. рублей в пользу Генерирующей компании (в декабре 2016 года вернула свое историческое название «Татэнерго» — прим. ред.) Сама сделка былазаключена 1 декабря, когда проблемы банка еще не вышли наружу. Тонущему банку реальных денег это не принесло — фактически энергетики первыми провели операцию bail-in, конвертировав выданный в 2015 году субординированный кредит в 14,235% акций ТФБ.

Однако операция привела к качественному сдвигу: впервые больше половины, а точнее 51,041%, акций Татфондбанка стали принадлежать Республике Татарстан и подконтрольным ей организациям. Этот факт тогда нам подтвердила пресс-служба ТФБ: «Государство может стать контролирующим акционером Татфондбанка по итогам регистрации эмиссии акций ЦБ РФ», — таков был официальный ответ.

Отметим, что и ранее госпакет в Татфондбанке был весьма солидным, а совет директоров, как всем известно, с 27 августа 2014 года возглавляет премьер-министр РТ Ильдар Халиков. Поможет ли это как-то кредиторам банка вернуть свои деньги? Не исключено.

Безусловно, всем хочется верить, что драма ТФБ завершится красивой развязкой в виде санации. Но что, если нет? Этот вопрос, который в глубине души задают себе пострадавшие вкладчики, активист Дмитрий Бердников задал главе минэкономики РТ Артему Здунову. «Другого сценария [кроме санации] мы не рассматриваем», — отрезал министр.

Такой ответ, вероятно, связан с тем, что сказать нечто обнадеживающее о таком развитии событий сложно. По данным агентства страхования вкладов (АСВ), в среднем требования кредиторов первой очереди удовлетворяются на 54,8% (сюда входит, например, АСВ, которое должно вернуть выплаченные вкладчикам 55 млрд. рублей). Требования кредиторов второй очереди — на 25,2%. А третьей очереди, в которой стоят практически все юрлица, в среднем удается вернуть 7,7% своих средств.

Обычно на этом рассуждения и заканчиваются — денег в банке на всех не хватит, вся надежда на санацию. Татфондбанку республика, как заявил президент РТ Рустам Минниханов, готова помогать лишь «в меру возможностей». Понятно, что потерявших свои деньги в ТФБ все это не радует. По их мнению, которое погорельцы активно высказывают на многочисленных митингах, за долги в значительной мере государственного банка должно ответить и государство. То же самое касается и Роберта Мусина, который, по мнению народных масс, мог бы компенсировать часть потерь за счет своих небанковских активов, о размерах которых, впрочем, можно лишь гадать. Мало кто при этом догадывается, что у такого рода чаяний есть вполне конкретные юридические основания.

ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО «СУБСИДИАРКА»

Согласно федеральному закону от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», если денег на выплату долгов кредитной организации не хватает, АСВ может предъявить иски о привлечении лиц, виновных в банкротстве, к гражданско-правовой ответственности. Такими лицами признаются те, кто до принятия Арбитражным судом заявления о признании должника банкротом имел право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Таким образом, к субсидиарной ответственности по долгам кредитной организации, признанной несостоятельной, могут быть привлечены акционеры, президент, председатель правления, его заместители, председатель, члены совета директоров, управляющий отделения, главный бухгалтер, фактический собственник, а также иные лица. Взысканные с них денежные средства зачисляются в состав конкурсной массы кредитной организации и используются для расчетов с кредиторами. Сложность в том, что для привлечения лица к субсидиарной ответственности необходимо установить наличие его вины (использование права дать указание), а также наличие причинно-следственной связи между виновными действиями (бездействием) лица и их последствиями в виде признания банка банкротом. При этом нужно доказать, что это лицо заведомо знало, что вследствие выполнения его указаний или решений наступит несостоятельность (банкротство) общества.

По словам вице-президента ассоциации региональных банков РФ Яна Арта, злым умыслом может считаться, например, сознательное нарушение нормативов, установленных регулятором рынка, махинации с вкладами, заведомо неправильная оценка залогов, фальшивые аудиторские заключения, вывод активов, выдача сверхнормативных кредитов аффилированным заемщикам. «Например, у компании указаны одни бенефициары, а на самом деле здесь теща связана с бенефициаром банка, тут — жена, там — племянник... Это можно квалифицировать как злой умысел. Также злым умыслом может считаться кредитование под дутые залоги, которые, очевидно, были значительно завышены в цене», — рассказал Ян Арт.

Найдутся ли подобного рода сделки в богатой событиями биографии Татфондбанка? Это может установить лишь суд, но потенциальным истцам будет по крайней мере за что зацепиться. Татфондбанк изначально создавался как финансово-промышленная группа, поэтому сделки, не выгодные для банка, но спасительные для близких к его бенефициару структур, исключать нельзя. Как говорят наши эксперты в банковской среде, стоит присмотреться к адекватности оценки земельных активов банка. И уж совсем двусмысленной в этом контексте выглядит знаменитая сделка по схеме «вершки и корешки»: летом 2015 года ТФБ выкупил у «АК БАРС» Банка проблемные кредиты структур, связанных с Мусиным. Политический смысл этого решения был ясен (твой DOMO, ты с ним и разбирайся), но формально эту сделку вряд ли можно назвать выгодной для банка. Так что по крайней мере тут есть в чем покопаться. При этом все существенные сделки проводились через совет директоров и визировались его председателем...

ГРОМКИЕ ПРЕЦЕДЕНТЫ: СЕРГЕЙ ПУГАЧЕВ И АНДЖЕЙ МАЛЬЧЕВСКИЙ

По оценкам АСВ, ущерб от действий руководителей и собственников банков, лишившихся лицензий, составляет в общей сложности свыше 500 млрд. рублей, а стоимость активов в ликвидируемых банках в среднем составляет всего 10% их балансовой стоимости. Причем более чем в 80% случаев причины банкротства имеют криминальный характер: они связаны с выводом активов, когда в результате сомнительных, экономически не обоснованных операций, которые проводятся с ведома или в интересах владельцев банков, причиняется значительный финансовый ущерб. Самым известным судебным разбирательством, в котором АСВ удалось доказать связь бенефициара с банком и принятие им решений, стала тяжба с основателем МежпромбанкаСергеем Пугачевым. В апреле 2015 года Арбитражный суд Москвы вынес решение о привлечении его к субсидиарной ответственности по обязательствам банка на весьма солидную сумму в 75,6 млрд. рублей. Более того, Высокий суд Лондона признал решение российского суда и распространил его на территории Англии и Уэльса. В мае прошлого года АСВ добилось, чтобы на активы Пугачева во Франции, Люксембурге и на Каймановых островах были наложены обеспечительные меры.

Еще один пример наказания акционеров и руководителей банков — история с Мособлбанком, который принадлежал олигархической группе Анджея Мальчевского. Проведенная в августе — сентябре 2014 года проверка АСВ показала, что с баланса банка путем фальсификации договоров трансакций по депозитам были выведены вклады более чем 350 тыс. вкладчиков, а возвращаемые активы не покрывают убытки и на 5%. В марте 2015 года следственный департамент МВД России возбудил уголовное дело о хищении из Мособлбанка более 70 млрд. рублей.

Санацией банка занимается СМП банк братьев Аркадия и Бориса Ротенбергов. По этому делу был арестован бывший совладелец и председатель правления Мособлбанка Виктор Янин. Сам Мальчевский, его сын и ряд топ-менеджеров банка были объявлены в розыск. В результате весной 2016 года Мальчевский приговорен к четырем годам колонии и штрафу в 400 тыс. рублей.

Возможно, относительно мягкий приговор банкиру объясняется тем, что Мальчевскому пришлось расстаться со многими своими активами. Так, под контроль новых собственников Мособлбанка перешли действующие организации холдинга РФК, на балансах которых находились офисные здания и имущественные комплексы на территории Москвы, Подмосковья и других регионов, а также иное ликвидное имущество стоимостью не менее 120 млрд. рублей. К этому надо приплюсовать недвижимое имущество примерно на 46 млрд. рублей, которое находилось на балансе санируемого банка. Помимо этого для спасения Мособлбанка ЦБ РФ все равно пришлось предоставить санатору еще 117 млрд. рублей.

«СПИСАНИЕ СУММЫ ПО ИСПОЛНИТЕЛЬНОМУ ЛИСТУ БУДЕТ ПРОИСХОДИТЬ ИЗ БЮДЖЕТА РЕСПУБЛИКИ»

Всего за последние 10 лет к ответственности были привлечены контролирующие лица 49 банков. Много это или мало? По данным на 27 января 2017 года, размещенным на официальном сайте АСВ, сейчас агентство осуществляет функции конкурсного управляющего (ликвидатора) в 296 кредитных организациях, еще в 26 банках АСВ занимается финансовым оздоровлением. В общей сложности с начала своей деятельности в 2004 году АСВ завершило ликвидацию 268 банков.

Как признала директор экспертно-аналитического департамента АСВ Юлия Медведева, агентству удается привлекать к субсидиарной ответственности собственников рухнувших банков не так часто, как хотелось бы. «Большая часть наших исковых заявлений в настоящее время касается бывших руководителей кредитных организаций. Контролирующие лица, серые бенефициары, если они ничего не подписывали и формально не занимали в банке каких-либо должностей, из-под ответственности, как правило, уходят», — сожалеет она.

Более того, в последнее время суды стали приостанавливать рассмотрение соответствующего заявления АСВ до завершения конкурсного производства, так как, по их мнению, до этого момента невозможно определить размер субсидиарной ответственности контролирующих должников (равный сумме недостачи для расчетов с кредиторами).

Но есть и более оптимистические (для кредиторов) точки зрения. «Тех из руководства банка, кто подписывал хоть какие-то документы, можно привлечь к субсидиарной ответственности», — уверена партнер московской коллегии адвокатов «Юков и партнеры» Светлана Тарнопольская(эта компания сотрудничает с АСВ). Комментируя «БИЗНЕС Online» ситуацию вокруг Татфондбанка, она подчеркнула, что законодательство не предусматривает никакого «субсидиарного иммунитета» для государственных органов и должностных лиц как участников гражданско-правовых отношений, поэтому и Мусин, и Республика Татарстан как главные акционеры ТФБ вполне могут нести субсидиарную ответственность по долгам банка.

«Доказательствами вины в таких случаях обычно служат заключенные ответчиками сделки, заведомо влекущие ущерб для банка, — пояснила она. — Но должно быть доказано, что должностное лицо не мог не знать о негативных последствиях своего решения для ТФБ». При этом она делает отсыл к статье 10 закона о банкротстве: «Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника».

Что будет, если ответственным по долгам Татфондбанка будет признано правительство РТ? «В случае соответствующего решения суда списание суммы по исполнительному листу будет происходить из бюджета республики. Впрочем, скорее всего, нормы бюджетного права не позволят сделать это сразу. Потребуется включить суммы задолженности в бюджет на следующий финансовый год», — предположила Тарнопольская.

Она отметила, что в России сложилась достаточно богатая практика привлечения к субсидиарной ответственности муниципальных органов власти в связи с банкротством МУПов. «Но если дело дойдет до субсидиарной ответственности в рамках банкротства Татфондбанка, это будет прецедентным делом», — оговаривается эксперт.

«ОДНОЗНАЧНО БУДЕТ ЖЕСТКИЙ РАЗБОР ПОЛЕТОВ»

Источник «БИЗНЕС Online» в кругах, близких к Нацбанку РТ, подтвердил, что АСВ вправе привлечь руководство и собственников ТФБ к ответственности по долгам. «В случае ликвидации банка однозначно будет жесткий разбор полетов: кто какие решения принимал и была ли причинно-следственная связь между этими решением и негативным результатом. Как в случае с «БТА-Казань», будут искать крайнего. В случае санации банка будет немножко помягче, но все равно ответственных будут выявлять», — отметил наш источник.

В свою очередь, директор департамента юридического агентства ЮНЭКС Тимур Сабитов добавил, что по общему правилу размер субсидиарной ответственности не превышает совокупный размер требований кредиторов, включенных в реестр, заявленных после закрытия реестра или требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника. «Что касается одобрения Республикой Татарстан как акционером банка определенной сделки, то, на мой взгляд, самого по себе данного факта недостаточно для привлечения к ответственности. Здесь необходимо устанавливать множество иных обстоятельств, на основании которых суд будет определять, имеются ли основания для субсидиарной ответственности акционера или нет», — рассказал «БИЗНЕС Online» Сабитов. Он также отметил, что акционеры и иные контролирующие лица привлекаются к ответственности не так часто, в том числе потому что трудно доказать причинно-следственную связь между действиями акционера и последующим банкротством предприятия.

В разговоре с корреспондентом «БИЗНЕС Online» руководитель казанского юридического центра Джаудат Латыпов отметил, что когда дело дойдет до банкротства или санации Татфондбанка, то АСВ, арбитражный управляющий или санатор будут подавать иски ко всем, кому только возможно, лишь бы была зацепка. «Бремя доказательств при оспаривании сделок, приведших к ухудшению финансовой ситуации в ТФБ, лежит на АСВ, санаторе или арбитражном управляющем. А вот если сделку удастся оспорить, то на основе этого решения АСВ, арбитражный управляющий или санатор могут подать иск о привлечении топ-менеджеров и акционеров к субсидиарной ответственности — что их решение было проведено не в интересах банкрота. В этом случае бремя доказывания, что он тут ни при чем, лежит уже на том, кого привлекают к ответственности: знал ли он заведомо о ее последствиях и т. д.

Впрочем, и этот юрист считает, что механизм вряд ли будет применен на практике. «У меня вызывает большие сомнения, что такое вообще возможно. Это вопрос большой политики. Я думаю, что все решится кулуарно. Никому не нужен громкий скандал. Наоборот, все будут действовать очень аккуратно. Поэтому все и включились в поиск санаторов, предлагают разные механизмы», — считает Латыпов.

ГОСБАНК ВСЕГДА СПАСУТ?

Действительно, если Татфондбанк все же лишится лицензии, это будет первый случай, когда обанкротился банк, подконтрольный региональному правительству. Более того, всего лишь два российских банка с существенной госдолей вынуждены были пройти через процедуру санации. Наиболее яркий пример — Банк Москвы, который в свое время называли кошельком тогдашнего мэра Юрия Лужкова. Правительству Москвы принадлежало 46,48% акций банка. В феврале 2011 года ВТБ приобрел этот пакет акций, и после этого выяснилось, что в балансе Банка Москвы существует огромная дыра на примерно 366 млрд. рублей проблемных кредитов. Большая часть из них приходилась на компании, аффилированные с президентом банка Андреем Бородиным, который успел сбежать в Великобританию. На спасение Банка Москвы АСВ выделило рекордную сумму в 295 млрд. рублей, еще 100 млрд. рублей вложил сам ВТБ. Бородина обвинили в хищении 85 млрд. рублей и объявили в международный розыск. В октябре 2012 года российские следственные органы заморозили 0 млн., принадлежащих Бородину, на счетах банков в Швейцарии, Бельгии, Люксембурге, а также арестовали его акции Банка Москвы.

Второй пример менее знаменит. Речь идет о Крайинвестбанке — одном из крупнейших банков Южного федерального округа, 98,4% акций которого принадлежали Краснодарскому краю. По размеру активов (54,9 млрд. рублей на 1 января 2017 года) он примерно вчетверо меньше ТФБ. Тем не менее пример поучителен.

Судьбу банка эксперты тесно связывали с бизнесом губернатора Краснодарского края Александра Ткачева. Проблемы начались сразу после того, как Ткачев 22 апреля 2015 года ушел в Москву на должность министра сельского хозяйства РФ. Оказалось, что земельные участки, доля которых в балансе банка достигала 30%, значительно переоценены. К тому же вскрылись проблемы с необеспеченными кредитами, выданными аффилированным структурам под «благую» цель — олимпийскую программу. Против теперь уже бывшего председателя совета директоров Крайинвестбанка Евгения Муравьева, ушедшего в банк с поста первого вице-губернатора Краснодарского края в 2015 году, на короткое время было возбуждено уголовное дело о мошенничестве. В начале 2016 года стало известно, что санатором Крайинвестбанка станет Российский национальный коммерческий банк (РНКБ), работающий в Крыму, 100-процентным владельцем которого незадолго до этого стала Российская Федерация в лице Росимущества. Однако руководство РНКБ почти год саботировало исполнение роли санатора, торгуясь с ЦБ РФ о сумме помощи. РНКБ просил выделить ему 12 млрд. рублей сверх первоначально выделенных 19,1 млрд. рублей льготных кредитов.

В результате временная администрация АСВ поставила своеобразный рекорд — управляла банком 11 месяцев. Только в ноябре 2016 года РНБК, наконец, взял на себя контроль над банком, выторговав дополнительно размещение допэмиссии своих обыкновенных акций на сумму 100 млн. рублей.

В ТФБ, напомним, мораторий на исполнение обязательств кредиторов введен на три месяца, а вот полномочия временной администрации сразу были даны на полгода. Таким образом, «клиническая смерть» ТФБ может прерваться либо внезапным отзывом лицензии, либо чудесным спасением и санацией, либо вполне может растянуться на долгие-долгие месяцы. И, похоже, последний вариант наиболее вероятен.

 

Подробнее: https://www.business-gazeta.ru/article/335840