Наши публикации

Экс-менеджер московского филиала ТФБ по решению суда должен вернуть банку 17 млн рублей, забранные в декабрьской «лихорадке»

Агентство по страхованию вкладов разворачивает борьбу с VIP-вкладчиками Татфондбанка, забиравшими банковские вклады в «проклятую неделю» до краха банка. Уже есть прецедент: суд обязал экс-менеджера московского офиса ТФБ Руслана Башарова, отец которого, судя по всему, занимает крупный пост в минфине РТ, вернуть банку 17,4 млн рублей, которые тот забрал за два дня до ввода временной администрации. Кто еще может попасть под горячую руку, выяснял «БИЗНЕС Online».

Весьма необычное и знаковое решение в рамках банкротного производства Татфондбанка (ТФБ) принял Арбитражный суд Татарстана. Как сообщается в судебной картотеке, 12 сентября он удовлетворил иск агентства по страхованию вкладов (АСВ), которое оспаривало выдачу клиенту банка обычного банковского вклада, а точнее, двух вкладов на общую сумму в 17,4 млн рублей. «Физический» клиент, Башаров Руслан Саярович, забрал свои деньги в самый момент агонии ТФБ — с 8 по 13 декабря 2016 года. Башаров забирал свои деньги по частям: 8 декабря — 4,3 млн рублей, 9 декабря — почти 2 млн, 12 декабря — 7,5 млн, наконец, 13 декабря — 2,1 млн рублей и 1,5 млн со второго вклада. Официальный же мораторий на удовлетворение требований кредиторов был введен позже — 15 декабря. Тем не менее суд счел, что сделка по возврату денег незаконна, и постановил вернуть вклад банку. Интересы АСВ в этой ситуации вполне прозрачны: из 17,4 млн рублей клиента застраховано лишь 1,4 млн, или 2,8 млн, если посчитать по одной страховке на два вклада. Если Башаров по решению суда отдаст деньги Татфондбанку, ему вернется лишь застрахованная сумма. Остальные миллионы АСВ утянет в конкурсную массу банка.

Напомним, что в те коварные даты, примерно с 5–6 декабря, вокруг Татфондбанка вовсю шла паника: СМИ начали открыто писать о его финансовых проблемах, в соцсетях шла волна инфоатак, а клиенты уже несколько недель опустошали кассы. К 8 декабря Татфондбанк ввел ограничения по выдачам наличных — не более 50 тыс. рублей на руки, а к 9 декабря — уже не более 25 тыс. рублей. Тем не менее важно, что об остановке работы ТФБ никакой информации не было: официально он был жив и работал, а значит, клиенты имели полное право получить свои банковские вклады по первому требованию.

Что означает этот судебный прецедент? По сведениям источника «БИЗНЕС Online» в банковской среде, под угрозой оспаривания находятся сделки, заключенные в злополучную декабрьскую неделю, поскольку у банка уже была картотека, т. е. просрочка по удовлетворению запросов юридических клиентов. Но значит ли это, что все вклады, выданные в последнюю неделю ажиотажа вокруг ТФБ, под угрозой? Или прецедент создан лишь для особой группы лиц? «БИЗНЕС Online» запросил комментарий АСВ по этому вопросу, однако на момент публикации ответ еще не поступил.

Тем не менее некоторые подсказки имеются. Так, Башаров — лицо, явно не чуждое Татфондбанку. По сведениям нескольких источников «БИЗНЕС Online», как минимум в 2014 году (а возможно, и в прошлом году) он занимал пост заместителя управляющего московского филиала Татфондбанка по рознице. Кроме того, это миноритарий аффилированного с ТФБ Радиотехбанка — по информации ЦБ РФ на 1 августа, он владеет пакетом в 1,7% акций. Это может служить объяснением тому факту, что ему удалось вытащить из банка свои миллионы, в то время как остальные клиенты в ту неделю вынимали деньги по крупицам. Кроме того, теоретически он мог знать о грядущем приходе временной администрации Центробанка.

Кстати, Башаров Саяр Жафярович, очевидно, отец Руслана (их тезки, в частности, являлись соучредителями ЗАО «Солекса» в Красногорске Московской области — фирма обанкротилась в 2015 году), работает заместителем министра финансов Татарстана Радика Гайзатуллина. Башаров уже 17 лет трудится в полномочном представительстве республики в Москве. По данным базы данных «Контур.Фокус», Башаров-младший является одним из трех учредителей московского ООО «Вельвет групп» с уставным капиталом 10 тыс. рублей (его доля в уставном капитале — 2,5 тыс. рублей). Компания зарегистрирована в Москве в 2015 году по адресу массовой регистрации — на улице Автомоторной, 7. Виды деятельности компании весьма широки: производство мебели, оптовая торговля прочими потребительскими товарами, торговля через интернет, интернет-аукционы, розничная торговля при помощи телевидения, радио, телефона. Основной вид деятельности — предоставление вспомогательных услуг для бизнеса. В отношении компании, по данным на 19 сентября, находится три исполнительных производства на 239 тыс. рублей, по двум из которых указано, что «невозможно разыскать должника и его имущество».

О том, что АСВ взялось за оспаривание сделок, проведенных в злополучную неделю до краха банка, свидетельствуют и другие иски. Например, на днях суд принял к рассмотрению иск о признании недействительной денежной операции некоего Савельева Н.А., который 12 декабря 2016 года в три захода погасил кредит перед Татфондбанком переводом денег со счета того же ТФБ на сумму более 13 млн рублей. Казалось бы, вовремя избавился от долга — ан нет, теперь деньги могут вернуться на счет и сгореть в конкурсной массе, а кредит — остаться невыплаченным. Похоже, тот же человек, Савельев Николай Ананьевич, является участником отдельного спора с АСВ — в суде оспариваются подобные сделки от 14 декабря на более крупные суммы: на 21 млн, на 9,8 млн и на 19 млн рублей. Его полный тезка — это гендиректор ООО «Агрофирма „Золотой колос“» в Нижегородской области. Соучредителем фирмы вместе с Савельевым является экс-владелец одноименной агроимперии Ринат Губайдуллин. Доля Савельева в агрофирме, согласно базе данных «Контур.Фокус», заложена в Татфондбанке. Теперь Савельев рискует потерять деньги, как и Башаров.

Таким образом, пока что подобные иски АСВ направлены на лиц, которые так или иначе имеют отношение к лопнувшему ТФБ. Есть и любопытный иск от агентства по оспариванию похожей сделки физлица на 100 млн рублей, совершенной не в начале декабря, а чуть раньше — 23 ноября. О его подоплеке судить сложно — дата далековата от момента ввода временной администрации.

«СУЩЕСТВУЮТ ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ ПЕРИОДЫ ПОДОЗРИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛОК»

Судебный прецедент и его перспективы распространения на других вкладчиков прокомментировали эксперты «БИЗНЕС Online».

Ильдар Нигматуллин — директор набережночелнинского ООО «Юркон», адвокат, юрист союза пострадавших вкладчиков Татфондбанка и ИнтехБанка:

— АСВ посчитало необходимым и воспользовалось своим правом. Концептуально требования, судя по всему, правомерны, хотя каждый в тот период стремился снять свои деньги, потому что у всех такое право было. Давайте посмотрим с другой стороны — с моей точки зрения, как пострадавшего. Я лично являюсь пострадавшим. Он своим правом воспользовался, а я — нет. Мы не все были равны, нам всем отказывали, я зарплату не мог работникам выдать. Я посмотрел: средства он снимал до 13 декабря, каждый день по чуть-чуть. Помню, 12 декабря я обратился за заработной платой и 200 тысяч не смог снять. Мне сказали прийти 15-го, но и тогда мне зарплату не дали. А кто-то мог это делать, кто-то снимал. Равны ли мы были в тот период? Наверное, нет. Всем отказывали, а ему выдали. Весь аспект в этом. Решение суда я считаю объективным, справедливым. Вот это неравенство позволяет говорить о справедливости решения. Понятно, что есть еще апелляционная инстанция, ответчик может туда обратиться, но тенденция, практика интересная. Возможно, да, стоит ждать новых исков.

Нерсес Григорян — лидер группы обманутых вкладчиков Пробизнесбанка:

— С точки зрения формализма, банкротного права ввиду того, что были признаки предбанкротного состояния, все сделки, которые проходили за месяц, за два, даже за три года до ввода временной администрации, признания банка банкротом, в принципе, оспариваются, потому что формально это приоритетное удовлетворение требования одного кредитора по отношению к другим кредиторам. Чисто с моральной, психологической точки зрения это кощунство. Человек мог не обладать информацией о том, что банк находится в предбанкротной ситуации. И он в рамках обычной хозяйственной деятельности, если так можно говорить про физлицо, просто хотел снять свой вклад. Но вот такое банкротное право. Другое дело, если человек владел информацией о плохой ситуации, был сотрудником. В этом случае решение суда полностью правомерно. Шансов оспорить решение суда в вышестоящей инстанции у него мало именно с учетом того, что он был сотрудником банка. Если бы он не обладал информацией, возможно, ему удалось бы отстоять законность своих действий, потому что он не делал этого преднамеренно. Как много будет подобных исков? Тут все на усмотрение конкурсного управляющего — оспаривать такие сделки или нет, достаточно ли обоснований, фактов.

Тагир Назыров — казанский юрист:

— Решение в полном объеме еще не опубликовано, поэтому подробно обсуждать обстоятельства не представляется возможным. АСВ не просто имеет право обращаться в суд с заявлениями об оспаривании подозрительных сделок, оно как конкурсный управляющий обязано это делать в интересах кредиторов. При рассмотрении таких заявлений суд обращает внимание на даты, в которые совершены сделки. Существуют так называемые периоды подозрительности сделок, исходя из которых закон определяет, какие именно обстоятельства подлежат доказыванию, и критерии подозрительности. Также закон выделяет в отдельную категорию сделки, совершенные с предпочтением. Говоря простыми словами, это сделки, по которым погашение долга одному кредитору привело к отсутствию погашения другим кредиторам. Думаю, таких заявлений от АСВ будет много. На мелкие суммы вряд ли будут отвлекаться, а крупные точно постараются вернуть. И сложившаяся судебная практика оставляет немного шансов вкладчикам, забравшим крупные суммы в последние дни.

Юлия Майорова — руководитель практики юридического агентства «ЮНЭКС»:

— Поскольку мотивированного решения по данному делу мы пока не видим, не знаем природу возникновения указанной суммы на счетах Башарова, конкретную процедуру снятия указанных денежных средст, сложно говорить о правомерности решения суда. Скорее всего, при рассмотрении заявления конкурсного управляющего были и индивидуальные «решающие» факты, опираясь на которые судья и вынесла такое решение.

Таким образом, о правомерности оспаривания снятия денежных средств Башаровым, а тем более о корректности решения суда первой инстанции говорить преждевременно, поскольку, скорее всего, это решение будет еще оспариваться в вышестоящих инстанциях, которые смогут поставить точку в этом вопросе.

В обозначенный период действительно в банке уже была сформирована картотека неисполненных требований, однако некоторым «особо приближенным» вкладчикам все-таки удалось получить свои деньги, хоть и не в полном объеме. Ведь примерно с начала декабря и до введения моратория банк буквально «трясло» от внутренних махинаций и различных схем получения обратно своих денежных средств как вкладчиков, так и юрлиц.

Одним судебным решением, конечно, прецедент не устанавливается, однако с большей долей вероятности, я думаю, стоит ожидать новых подобных заявлений от АСВ. Данное дело не относится к «массовым», текст решения скопировать и применить к другим подобным заявлениям АСВ не получится. Каждое дело будет со своими индивидуальными особенностями, поэтому предрешить итог подобных заявлений АСВ, опираясь только на одно это решение суда, пока невозможно.

 

Подробнее: https://www.business-gazeta.ru/article/358131